"Волки Мибу". О неизменном все четыре года. Часть вторая

понедельник, 10 марта 2014

18:08

"Волки Мибу". О неизменном все четыре года. Часть вторая

все записи пользователя в сообществе Ai-shu

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

А режиссерам и авторам все параллельно
Другими словами, в композиции сюжета и характеристике некоторых персонажей значительную роль играет параллелизм сцен и эпизодов. И в первом, и во втором акте есть похожие сцены; есть эпизоды с одинаковой музыкой и похожими словами. И такие повторяющиеся в двух актах "параллельные" эпизоды рассказывают о характерах и судьбе персонажей гораздо больше вложенных в уста рассказчиков авторских слов.
Сначала, естественно, о Шинсене.

Если присмотреться к сюжетной структуре "Волков Мибу", можно заметить, что ВМ четко делится на две части. Первый акт повествует о становлении отряда, второй акт - о гибели отряда.Казнь Яманами - это не только завершение первого акта, но и завершение становления Шинсена как военной организации; черта, которая - если упрощенно говорить - отделяет Шинсен-компанию друзей, объединенных общими идеалами, от Шинсена-военизированной структуры с жесткими правилами. Между первым и вторым актом - примерно два года. И именно на примере схожих эпизодов первого и второго акта можно увидеть, как изменился Шинсен - и как изменились шинсеновцы - с того момента, как пришли в Киото.
Например, и в первом, и во втором акте есть эпизод аудиенции командиров Шинсенгуми у Сайго Такамори. Только вот в первом акте аудиенция - это монолог Сайго, который на деревенских ополченцев и не смотрит - мало ли что там на коленках валяется и пол лбами после каждого княжеского слова протирает. Сайго-доно разве что пару раз, непосредственно обращаясь к Новому ополчению, соизволил на них взгляд через плечо бросить. На аудиенцию во втором акте пришли уже совсем другие люди. Люди, заслужившие вполне определенную репутацию, - не случайно Сайго перед началом разговора подзывает поближе телохрану, не зря доблестные самураи Сацума весь разговор не выпускают рукояти мечей. Люди, с момента приветствия разговаривающие с дайме Сацума практически на равных. Они первыми начинают разговор и выдвигают предложения, они бросают Сайго Такамори жесткие и, мягко говоря, не очень вежливые упреки в стремлении уничтожить отряд. В сжатом и до предела спрессованном сюжете не нашлось места рассказу о том, какие награды получил Шинсен за эти годы, о проделанной работе, о репутации "самого боеспособного и дисциплинированного после личной охраны сегуна" - сцена аудиенции говорит сама за себя. Они очень изменились, эти люди, и Хиджиката Тошидзо, чуть ли не с первых секунд понимающий - "отряд на гибель шлете неспроста. К чему тогда беседы о надежде?" - это уже не тот Тоши, что когда-то тщательно, по-крестьянски бережливо отряхивал новенькие хаори и хакама и никак не мог взять в толк, из-за чего, собственно, загоняется Яманами. Они изменились, и начало первого и второго акта - тоже два похожих эпизода - показывает, насколько изменились.
читать дальшеСюжет и в первом, и во втором акте начинается с появления на сцене перед закрытым занавесом Хиджикаты, к которому потом Кондо присоединяется. Но в первом акте перед нами задушевные друзья-единомышленники, которые с энтузиазмом строят пока что туманные планы на будущее: мол, была бы цель, найдутся средства. В начале второго акта абстрактное "найдутся средства" конкретизируется, превращаясь в "я стану демоном, чтоб ты достигнуть смог своей мечты". Тоши в "Разговоре о поклонах" и "Мы это с детства знали точно" - это в первую очередь улыбка, обаятельная с майко, шутливая с Кондо; искренняя улыбка человека, который лестницу до звезд построить пытался. Хиджиката в "Они-ни-нару" - это взгляд. Взгляд человека, стоящего на грани безумия и стиснувшего волю в стальной кулак, чтобы не перешагнуть эту грань, потому что права не имеет. Во втором акте на сцене не друзья, стоящие плечо к плечу, а человек, морально изувеченный, сам себя морально изувечивший, чтобы друг "достигнуть мог своей мечты". И второй, которому мечта такой ценой и такими средствами не нужна. Но он принимает эти средства так же, как принял пытку перед Икеда-я. Не только потому, что нет другого выхода, но и чтобы друга как-то подбодрить и защитить морально.
Впрочем, к вышеприведенным эпизодам слова "композиционный паралеллизм" относятся достаточно условно. В первом и втором акте есть эпизоды, к которым эти слова подходят лучше. Равно как есть и другие персонажи, кроме ГПГ (главных положительных героев). Вот о них сейчас и пойдет речь.
Например, Ито-сенсей с учеником в первом акте прогуливаются под музыку, рассуждают об умных и сильных и планируют вступить в Шинсенгуми - разумеется, исключительно "во благо нашей страны". Во втором акте Ито с Кано под точно такую же музыку точно так же рассуждают об умных и сильных... и о том, что хорошо бы из Шинсенгуми дезертировать и "пойти с Чошу потолковать". Разумеется, опять-таки исключительно "во благо нашей страны", "и будет все хорошо". Разумные люди, чо.
Первый акт. Человек в ярко-красных доспехах делает мега-пафосное программное заявление: "Основ порядка и закона поколебать никто не властен, и мы, конечно же, поможем спасти столицу от напасти.... Мы им свою покажем силу,...железом выжжем их каленым, они расплатятся за это". Второй акт. Человек в ярко-красном мундире под точно такую же музыку делает мега-пафосное программное заявление: "Мятежникам добра не будет. Покорность в них вобьем мы сталью, и кто за это нас осудит. Как в угол загнанные звери, они свои пусть щерят пасти; мы не посмотрим на потери, мы не посмотрим на потери, чтоб мир избавить от напасти. Они мешают слишком долго вещей привычному теченью..." и т. д. Никакой разницы, правда? Только в первом акте Сайго Такамори все это Шинсенгуми говорит, к борьбе с подлыми мятежниками из подлого клана Чошу призывая. А во втором акте он планирует совместно с союзниками-Чошу уничтожить подлых мятежников из подлого отряда Шинсенгуми... пардон, как-то-там Тимбутай, кажется.))
читать дальшеПервый акт. "Дурная ночь, дурная весть", - возглашает Кацура, кипящий от ярости и готовый перервать глотку любому в Сацума (а желательно - Сайго Такамори персонально). "Благая ночь, благая весть", - возглашает лучащийся от самодовольства Сайго, готовый при первой возможности перегрызть глотку Кацуре. "Благая весть, благой финал" распевают в унисон во втором акте лучшие друзья Кацура и Сайго, пожимая друг другу руки с улыбками до ушей.
Благодаря вот таким зеркально отраженным эпизодам первого и второго акта вырисовывается облик людей, которым, в сущности, все равно - сегун или император, изгнание "варваров" или сотрудничество с Западом, феодальный строй или конституция, сонно-дзей или консерваторы; которым плевать на присягу и принципы (а у них есть вообще эти принципы?) Облик тех "деятелей" революции Мэйдзи, которым было все равно, на чьей стороне сражаться, и, в сущности, все равно, что будет со страной, хотя благом страны они прикрывались через слово. А цель была только одна - чтобы клан мог "место у трона занять" или с ними, любимыми, "было все хорошо". И, если посмотреть на ситуацию более расширенно, так же поступали десятки тысяч политиков и политиканов в сотнях стран в течение тысячелетий.
Два разговора Кацуры и Икумацу - "Я знаю то, чего не знаешь ты..." и "Ты знаешь, в чем причина резких слов" строятся по тому же принципу, и, хотя не несут - как мне кажется - самостоятельной смысловой нагрузки, тоже вписываются в общую картину, работая на эффект "зеркальной композиции" двух актов.
А вот что вызывает у меня сомнения - это "Ловля Яманами" и "Смерть Ито". читать дальшеДело в том, что исторически Ито и Яманами - люди, у которых совпадают основные известные факты биографии: учились в одном додзё у одного сенсея, служили в Шинсене на одной и той же должности, казнены за нарушение одного и того же пункта Устава. И характеристики, которые им давали знающие их люди, во многом схожи. Но за исключением совпадения основных биографических фактов жизнь у этих как будто похожих людей складывалась абсолютно по-разному. В ВМ по техническим причинам значительная доля матчасти осталась за бортом. И в судьбе Ито и Яманами в мюзикле можно увидеть только один общий момент. Они умирают под одинаковую музыку с одинаковым припевом за нарушение одного и того же пункта Устава. И строятся два эпизода, в общем-то, одинаково - как диалог с будущим покойником. Вот только мотивы нарушить Устав у этих двоих разные. Диаметрально противоположные. И обстоятельства смерти абсолютно разные. И я сейчас не знаю, играет ли схожесть-противоположность этих эпизодов какую-то роль уже не в композиции сюжета, а в обрисовке композиции персонажей. Ведь если взглянуть на эту достаточно сложную и многоступенчатую композицию применительно к теме сюжета, Ито и Яманами стоят на противоположных полюсах. Скажем так - воплощения абсолютной самоотверженности и абсолютного эгоизма. А входило ли такое сопоставление-противопоставление в планы авторов как одно из художественных средств - кто знает. В дневнике одного из авторов тексты к двум этим эпизодам опубликованы одновременно, но вот были ли они написаны одновременно и объединяет ли их общая идея? Давно хотел спросить, но вряд ли возможность появится.
Параллелизм как художественный принцип можно заметить и в сценографии эпизодов. Например, выпивающие Сайто и Кано кажутся зеркальным отражением пьющих тут же рядом Ито и Кацуры - достаточно взглянуть на синхронные движения гейш, подающих саке двум парам собутыльников... пардон, достойных людей, неустанно пекущихся о народе.

Кано в сюжете - это второе "я" Ито, человек, прямо и откровенно говорящий о мыслях и мотивах, которые Ито-сенсей предпочитает высокими словесами маскировать. И очень интересно, глядя на Сайто и Кано, следить за подоплекой разговора Ито с Кацурой, его "заниженной версией". Ито и Кацура разговаривают в начале беседы достаточно сдержанно, вежливо и завуалированно, но суть, как всегда, проста. "Коль союз наш будет прочным... - Не останемся в долгу" - и протягивает Кано Сайто кошелек с деньгами. "Значит, так оно и будет. Я на вашей стороне" - Сайто берет деньги и кивает. В общем, будете на нашей стороне - получите в случае нашей победы бабло, должности и что вам еще надо. И мне нравится момент в конце сцены, когда слегка наклюкавшийся... то есть порядком утомленный беседой о высокой политике Ито-сенсей отбрасывает всякие маски и иносказания и проводит пальцем по горлу точь-в-точь и одновременно с учеником.

А вот насчет принятия Ито в отряд, когда и Ито-сенсей своего ученика, и Кондо Хиджикату практически одинаково аккуратно за плечико в сторону отводят и втолковывают, мол, помолчи немного... Не знаю. Не хотелось бы аналогии проводить.

Написал много. А написать хочется еще больше. Про светосценарий и постановку, про матчасть и образы персонажей, про команду. Так что тут будет еще много не очень длинных, но скучных текстов.

@темы: о нас говорят, точка зрения