Предисловие: Я пытался закончить "Пятеро из Мибу". А вместо этого придумался почему-то ремейк другого любимого советского сюжета - "Иван Васильевич меняет профессию". Ведь всем известно, что о Шинсене кроме ВМ не счесть сюжетов. А что будет, если всеми любимые кьекучо и его демонический заместитель из разных сюжетов поменяются местами?
Это пока черновой вариант - в него не вошли ни допрос
Предупреждение:... поскольку любой (или по меньшей мере каждый второй) уважающий себя бакуман или участник/поклонник проекта ВМ, прочитав этот текст, наверняка сочтет своим святым долгом сварить меня живьем в кипящем масле, в процессе варки нашинковав на кусочки, и каждый кусочек собственноручно скормить собакам. Шелудивым и блохастым. Но меня ведь сначала найти надо. Поэтому побеспредельничаю чуток, пока живой.
Примечание-1. Мнение автора не всегда совпадает с мнением персонажей.
и Примечание-2. Да, я прекрасно понимаю, что это о-очень утрировано, но текст не мой, текст Булгакова. Поэтому все
Жанр: полный беспредел.
Без названия.
Эпизод первый.
Лунный вечер в Киото. Во внутреннем дворе чайного домика роняет лепестки цветущая сакура. В чайном доме идет веселая гулянка - пирует командный состав Шинсена. Кондо под аплодисменты сует в рот кулак, Хиджиката любезничает с девушками, Харада демонстрирует шрам от сеппуку, Сайто пьет, Яманами ведет заумные речи с Тодо Хейскэ - в общем, все как положено. Внезапно комнату озаряет яркая вспышка, и посреди банкетного зала оказываются двое с волосами, собранными в хвосты, в шинсеновских хаори с люрексом. Секунда внезапной тишины - двое уставились на шинсеновцев, те пялятся на них, затем тишину внезапно разрывает истошный вопль Харады: - Демоны!!!
Кондо давится кулаком. Хиджиката опрокидывает бутылочку сакэ на подол сидящей рядом девушки. Все в унисон хватаются за рукояти мечей, командиры Шинсена вскакивают с мест, разбегаются испуганные гейши и куртизанки, в суматохе опрокидывают светильники. Вспыхивает тут же затоптанное пламя, в воцарившейся темноте слышны грохот разбитой посуды и отброшенных столиков, треск проломленных седзи и фусума, лязг мечей, крики боли, вопли "демоны!" Кондо и Хиджиката выбегают на веранду с обнаженными мечами в руках и исчезают во всполохе голубоватой вспышки. Служанки из чайного домика и прислуга куртизанок и гейш разбегаются по улицам, на улицы из соседних заведений выбегают люди, квартал оглашается криками "Живьем брать демонов!", "Хватай сонно-дзёй!", "Бей Шинсен!" и "Держите этого типа, он мне не заплатил!". На улицах завязываются беспорядочные стычки, и их отзвуки доносятся до темной улочки, где стоят, переводя дыхание, двое в хаори с люрексом.
читать дальше- И что это было? На них наша форма, и лица у многих чем-то знакомые, но половину я узнать не смог.
- Думаешь, засада?
- Вряд ли. Мы минуту назад в своих казармах были. Да что здесь происходит вообще?!
- Это все я виновата.
Двое оборачиваются на голос. В воздухе смутно виднеется полупризрачная фигура гэйдзинской девушки в футболке и джинсах.
- Это все я виновата, - повторяет она. - Кондо-сан, Хиджиката-сан, я - ваша фанатка. И... я сама не знаю, как это случилось, но... я сегодня смотрела "Shinsengumi!"- NHK по видику и одновременно "Shinsengumi keppuroku"-2011 по сети, и одновременно аудио "Волков Мибу" на плеере слушала и календарики с ними рассматривала. И я думала - как здорово, что эти люди в разных сюжетах так похожи и в то же время такие разные. А интересно, как бы они себя в другом сюжете повели? И... сама не знаю, как, но это случилось.
- Ничего не понимаю. Какой плеер? Какой сюжет?
- Понимаете, про Шинсенгуми многие знают. Но у каждого свое мнение о том, как все происходило и какими были все эти люди. Вот и существуют разные... ну, реальности что ли. И вы сейчас оказались в реальности, которая смесь "Шинсенгуми!" и "кеппуроку". В тайгодораме, проще говоря. А в вашу реальность, в мюзикл, попали местные командиры.
Хиджиката с мрачным видом: - Это не мой текст, но я буду кричать. Неприлично. Это что же, мы из-за какой-то... фанатки в другой реальности оказались?
Фанатка: - Вы не можете неприлично кричать, вы оба давным-давно покойники.
Хиджиката, засучивая рукава: - Показать вам, как покойники фанаток пытают?
Кондо: - Тоши, нам не до шуток сейчас. Это что, получается, мы - здесь, эти из тайгодорамы - у нас в отряде? Фанатка-сан, отправляйте нас обратно.
- Не могу! Для этого особое состояние сознания нужно, вштыренное.
Хиджиката: - А вы не могли бы опять все это посмотреть и послушать одновременно, чтобы... вштырило?
- Не могу! У меня при просмотре SK компьютер жуткий вирусняк хватанул, в итоге накрылась материнская плата, и пока я не куплю новую...
- Так покупайте!
Чуть не плача: - Не могу! Мне до зарплаты еще дожить надо. Похоже, у вас нет выхода. Вам нужно будет здесь пожить. Попытаться притвориться местными. Отрядом руководить, пока их нет. Я понимаю, это трудно, вы ведь гэйдзинско-славянского происхождения, а здесь - настоящий японский сюжет.
Кондо, переглянувшись с Хиджикатой: - Ладно, куда деваться. Сделаем, что сможем.
Фанатка: - Вот и хорошо! Я очень скоро материнку куплю и сразу смотреть и слушать начну, чтобы вштырило. Так что не переживайте, вы скоро домой вернетесь. А сейчас мне пора. Тех, других, тоже надо предупредить.
Эпизод второй
"Волки Мибу". Улица Киото.
"Волки Мибу". Улица Киото.
Кондо и Хиджиката "японского происхождения" разговаривают с фанаткой.
-... И вот так все получилось в итоге, - сокрушенно заканчивает она. - Пока я не куплю материнскую плату, вам придется здесь пожить.
- Нет проблем, - расплывается Хиджиката в обаятельнейшей улыбке. - Сюжет-то женский. А что нравится женщинам, я хорошо знаю.
- Так-то так, Тоши, но тех двоих тоже ведь выручать надо. Представляешь, персонажи русского женского мюзикла - и у нас в сюжете. Что там с ними будет?
- Да головы им отрубят, и всего делов.
Растерявшийся Кондо: - Как же так...
Хиджиката: - Да пес с ними!
Эпизод третий.
Тайгодорома. Чайный домик.
Тайгодорома. Чайный домик.
Растерянный и ошарашенный командный состав Шинсенгуми собирается, переглядываясь и пожимая плечами, в разгромленном банкетном зале чайного дома. Кое кто уже успел схлопотать в уличных стычках несколько порезов и царапин или парочку синяков.
- Значит, их так и не удалось найти, Окита-сан?
- Нет, Яманами-сан. А что, если они тяжело ранены или мертвы?
- Кто тяжело ранены или мертвы?
Десять пар глаз поворачиваются к дверному проему. В комнату уверенной походкой входят двое с хвостами, уже успевшие снять хаори с люрексом.
- Так в чем дело, Яманами-сан, Соджи-кун? Кто ранен или мертв?
Минута молчания. Затем ее разрывает вопль Харады: - Командиры тут!!!
Хиджиката, отпрянувший было от неожиданности к двери: - К-конечно тут. А куда мы могли деться?
- Вы не поверите, Кондо-сан, Хиджиката-сан - на вас то ли демоны, то ли тэнгу напали. По всему Киото мы их ловили, хвать! - а ни демонов, ни тэнгу и нету!
Хиджиката: - Были тэнгу, мы этого не отрицаем. В смысле, Тэнгу-тё. Но они самоликвидировались. Совершили сеппуку по приказу своего начальства. Так что я вас очень прошу, дорогие коллеги, эту глупую панику прекратить.- Оглядывает банкетный зал и лица шинсеновцев и постепенно мрачнеет. - Ну и как это называется, мина-сан? Я вас спрашиваю, сослуживцы многоуважаемые, как это называется?
Кондо, еще мрачнее Хиджикаты: - И какие пьяные морды бегали по Киото с мечами наголо, мирное население пугали, вступали в стычки, запрещенные Уставом? Какая сволочь едва пожар не устроила, мебель покорежила, лестницу мечами рубила? Седзи и фусума поломала в помещении? РАЗВЕ ИХ ДЛЯ ТОГО СТАВИЛИ, ЧТОБЫ ВЫ ИХ ЛОМАЛИ?!!!
Хиджиката: - Всем командирам отрядов за нарушение первого и пятого пунктов Устава - совершить сеппуку. Здесь, на месте.
Командиры хором, повалившись на коленки: - Не вели казнить!!
Кондо: - Встаньте, я вас ни в чем не виню. Ущерб возместить, что возможно - починить...
Хиджиката: - А кого к сеппуку приговаривать - завтра разберемся. Хозяин, принесите нам с кьекучо еще чего-нибудь выпить и закусить.
- Будет исполнено.
Шинсеновцы разбредаются возмещать ущерб, кто-то помогает слугам приводить комнату в порядок. В банкетный зал тихонько просачиваются вернувшиеся гейши и куртизанки. Хиджиката, подсаживаясь к Кондо: - Ну, кажется, все налаживается. .. Яманами-сан... Яманами-сан, что вы там жметесь в уголке? Подсаживайтесь к нам поближе. Чего желаете - чаю, вина, сакэ? Яманами-сан, у меня со зрением что-то случилось, лица с трудом различаю. Кто вон там у опорного столба сидит, то ли живой, то ли помер? На него уже мухи садятся.
- Это же командир третьего отряда, Сайто Хаджиме. Он привык с открытыми глазами спать.
- Сайто???...
- Что-то не так?
- Нет, все в порядке. А вот этот, который ржет, чешется и на месте подпрыгивает? От которого воняет на десять ри?
- Это наш командир десятого, Харада Саноске. Вы же помните, он не любит мыться.
- Так-так-та-ак. Получается, не успели мы с кьекучо на секундочку отлучиться - а у нас уже немытое пугало с мозгами макаки десятым отрядом командует. Как же вы допустили!!!
Яманами: - Не вели каз!... - Опомнившись: - Позвольте, Хиджиката-сан, а почему вы на меня орете?
Хиджиката: - Во имя ками простите, Яманами-сан - нервы. Еще по чарочке под сугияки?
Тем временем улыбчивые гейши окружают Кондо Исами:
- Кондо-сан, а засуньте еще раз в рот кулак.
Смущенный Кондо: - Да я... э-э... разучился из-за этой суматохи.
Огорченные гейши отворачиваются. Кондо: - Зато какие у меня ямочки на щеках! Потрогайте! А если я еще шире улыбнусь, они еще глубже станут. А я и до ушей улыбаться могу.
- Кондо-сан такой ми-илый, - щебечут заулыбавшиеся гейши.
- И волосатый, - замечает наблюдательный Ямадзаки.
Нерастерявшийся Хиджиката: - Это потому что для настоящего самурая главное что?
- Катана?
- Вакидзаси?
- Катана, вакидзаси... Главное - хвост! Чтобы было из чего настоящему самураю настоящий самурайский пучок закручивать.
- Хиджиката-сан такой ми-илый!
- Не все сразу, дорогие барышни, не все сразу. Уделите внимание и остальным командирам. Мух от Сайто-сана поотгоняйте, например, чтоб ему на лицо не нагадили.
* * *
Залитая лунным светом тихая улочка оглашается возгласами идущих с пирушки капитанов Шинсена. Кондо и Хиджиката отстали от остальной компании на несколько шагов и тихо беседуют.
- Если верить всему, что мне Яманами-сан рассказал, весело нам здесь будет работать, командир. Против сегуна здесь не только Чошу, но и Тоса, и многие лидеры Сацума. Нам с одной заразой по имени Кацура хлопот хватало, а их здесь десятки таких.
- Ну, здесь и отряд побольше нашего. Будет, с кем порядок в столице охранять.
- С кем? С этим... мухами засиженным? Или с обезьяной немытой из десятого отряда?
- Тоши, не стоит так сразу о людях судить.
- Не стоит... Ты здешнего Сайто видел?
- Ну... видел.
- А Сайто бритву видел? В этом месяце? Хоть разочек?
- Если и не видел - невелика беда, лишь бы меч в руках держать умел. Не бритвой же он с бандюками и заговорщиками сражаться будет. А главное - мы с тобой вместе. Так что прорвемся как-нибудь. Я если и переживаю из-за чего-нибудь, то из-за того, как дела у нас в отряде.
Эпизод четвертый
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми.
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми.
Кондо с испуганным и ошарашенным видом входит в комнату, где сидит Хиджиката, задвигает фусума, торопливо озирается.
- Куда мы попали, Тоши, куда мы попали! Женский сюжет, а!
- Да что такое, Кат-чан? По мне, так все нормально. Только всех гейш проклятые Сацума и Чошу разобрали, а так...
- Нормально? Вот с гейшами-то все и ненормально! Ты знаешь, что с Сакамото Рема сделали?
- ???
- В гейшу переодели, вот что! И он теперь с Кацурой...
-
- Какой мечник был - не помогло! Правда, идею о союзе Сацума и Чошу не оставил.
- Послушай, командир, не стоит так переживать. У реформаторов проблемы - нам жить легче. Нам об отряде думать надо.
- А я и думаю об отряде. Ты Ямадзаки видел? А Нагакуру? А Хараду? А Иноуэ-сана? Хейске-куна или Тани Санджуро?
- Да нет. Спросишь про них - отмалчиваются. - Внезапно побледнев: - Ты думаешь, их ликвидировали?
Кондо кивает. Хиджиката, потрясенно: - Две трети командного состава...
Кондо, мрачно: - Всю семью Ичимура вырезали, только младший мальчишка уцелел. Беспризорником стал, на улицах побирается, - судорожно сглотнув, - Мацудайра из Айдзу больше не протектор Киото. Его место занял Сайго из Сацума. Здешний Шинсен с самого начала служил на них, и, значит, он весь клан Айдзу вырезал по приказу Сацума. Ликвидировал подчистую, и упоминаний не осталось.
Хиджиката: - Да, попали в женский сюжет. Местные - либо зверье, либо на голову больные.
Кондо: - И Кондо с Хиджиката здешние в том числе. А прикинь, что будет, если эти зверюги на голову больные догадаются, что мы - это не они? Нам с тобой под местных маскироваться надо, и маскироваться так, чтобы комар носа не подточил.
- Кто, я?! Под эту пародию из русской пьески? НИ-ЗА-ШТО!!!
- Или замаскируемся, или убьют! По тебе же видно, что ты не местный ни черта. Ты у нас сдержанный, спокойный, после пытки Фурутаки бровью не повел...
- Да какая пытка, Кат-чан! Хоть у Соджи спроси, он под дверью пристройки сидел - было хоть один писк слышно? Фурутака раскололся, как только я ему гвозди и свечки показал. Поговорили потом полчасика, покурили...
- Ну, это у нас пытки не было. А здесь вопли на полгорода было слышно. Хиджиката здешний потом из пристройки вышел - трясется весь, от людей шарахается, глаза ненормальные...
- Кат-чан, погоди!... Я что, малахольным садюгой притворяться должен?
- У нас выхода нет, Тоши-кун. Иначе прирежут или вообще... гейшей... Так что давай тренироваться, репетировать, как ты мучаешься из-за того, что Фурутаку запытать пришлось.
- Чтобы я из-за этой гниды мучился? Который с гейшей встречался, когда у меня, у секссимвола Киото, ни одной девушки в здешнем сюжете нет?
- Ну, Тоши, ну ради меня! Давай - сделай грустное лицо, подними руки вверх - репетируем.
Спустя три часа: - Ой, не похож, ой, халтура! Понимаешь, у того лицо умнее.
- Вот лица попрошу не касаться!
- Дай хоть родинку прилеплю, горе моё.
Эпизод пятый.
Тайгодорама. Казармы Шинсенгуми.
Тайгодорама. Казармы Шинсенгуми.
Небольшая комната. Сквозь приоткрытые створки сёдзи виден сад. Журчание воды вплетается в негромкий разговор двух собеседников.
- Вы полагаете, Яманами-сан...
- Да, Кондо-сан. Этот мальчик - из хорошей семьи. Хотя после Икеда-я положение Шинсенгуми значительно упрочилось... Добрый день, Хиджиката-сан.
- Беседуйте дальше, господа начальники, не обращайте на меня внимания. Я здесь, в уголочке пристроюсь.
- Хиджиката-сан, вы ведь согласны, что нашему командиру не стоит пока лишать Тани-младшего статуса своего наследника. Наше положение сперва должно укрепиться, мы должны повысить свои доходы и влияние. Этого хотят наши люди, а с ними нужно считаться, верно?
- Да кому нужно мое согласие, Яманами-сан. Вы с Кондо уже и так все наверняка у меня за спиной решили, на ушко ему напевая. Вы же у нас нача-альники! Самураи! А я кто? Я крестьянин, я помню.
Яманами, постепенно закипая: - Я, конечно, извиняюсь, Хиджиката-сан, но что это вы все "начальник", "начальник"?
Кондо, успокаивающе: - Это он из роли, Яманами-сан, из роли. Роль у него... Тоши, помолчи! Ну, роль у него такая.
- Эта роль ругательная, я прошу ее ко мне не применять! Злые вы и нехорошие, вот что. Пойду на Акесато наору.
Яманами уходит. Кондо, укоризненно глядя на друга: - Тоши...
- А что не так, Кат-чан? С ним ссориться - моя профессиональная обязанность, между прочим. Как в здешней республике Эдзо говорить будут, "профессион де фуа".
- Тоши!
Хиджиката, устало покачав головой: - Я его после того, что узнал, ни видеть, ни слышать не могу. У нас ведь здесь, оказывается, раньше другой командир был - Серидзава Камо. От его выходок весь Киото завывал, а мы ему в рот глядели, потому что он нам нужен был. Потому что у него блат был в окружении Мацудайра, и без него отряд бы разогнали или Шинсен развалился бы попросту. А как только он перестал быть нужен - тут же прирезали, и дело это на Чошу свалили. И Яманами-сан наш соглашался, вместе с нами дело это планировал. И резать помогал. Нагакуру с Харадой у нас за спиной науськивал письма против нас Мацудайра писать. А сам писать побоялся и подпись свою ставить не стал. Пусть других за бунт казнят если что, да? А в лицо сказать ему ссыкотно, на ушко нашептывать легче? Я теперь не знаю что и думать. Ты же знаешь, как я его уважал. Восхищался даже. А он, оказывается, такое... яманами. Да и мы с тобой не лучше.
- Кто лучше, кто хуже - не нам судить. Нам главное - о собственной чести не забывать.
- Лично мне сейчас главное - за этим... образцом самурайской чести на "я" следить, чтобы к роялистам дёру не дал. Ну ничего, от меня не побегает.
А если нужно - то запру в сарае!
Еще у нас нач.штаба не сбегали.
- Ну да, сгребет шляпу в руку, узелок в другую, любовницу под мышку и к сонно дзёй галопом побежит в порыве глубокой депрессии. Сколько мы с тобой знакомы, я от тебя таких глупостей раньше не слышал. Слежку за ним прекрати, это приказ. И про начальников поменьше беседуй. Лучше о маскировке подумай. По тебе же видно, что ты не местный ни черта. Родинку что ли свою замажь.
Хиджиката, моментально вскинувшись: - А с родинкой моей что не так?
- Понимаешь, у того лицо гламурней.
- Вот лица попрошу не касаться!
Эпизод шестой
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми
Кондо и Хиджиката в одном из помещений казармы. Входит с поклоном весьма кавайный боец Шинсена.
Хиджиката: - Есть новости о настроениях в отряде, Дзюнпачи-кун?
- Да, господин вице-командир. .. Ай-я-яй! Что это с вами, господин вице-командир? Али хворь какая приключилась?
- С чего ты взял?
- Да у вас родинка на носу выросла.
Хиджиката смотрит на Кондо взглядом, ясно говорящим, у кого и откуда, по его мнению, руки растут. Кондо, смущенно: - Пареотит у него... Флюс... - Шепотом: - Тоши, ты же лекарствами торговал, соври что-нибудь.
Хиджиката: - Не приставай к вице-командиру!
- Так точно!
Хиджиката: - Вот, то-то же. Здесь тебе не "Табу", чтобы к командному составу приставать. Так какие настроения в отряде? Ты говорил - поводы какие-то для недовольства есть?
- Ну да, Хиджиката-сенсей. Не стоило вам с Яманами-сенсеем ссориться.
- А чего он всяким беспризорникам деньги раздает! Можно подумать, в отряде деньги лишние есть.
- Еще капитан Сайто... Думаю, ему не очень нравится, что вы ему приказали в "квартале ив и цветов" лекарствами торговать.
- Ну не могу же я разорваться! Нам надо расширять клиентскую базу, увеличивать сбыт, рекламой заниматься. И что я, один все это... Так, что еще у тебя?
- Еще знаменосец, Одзеки. Ему идея с сувенирными фундоси под цвет "макото" не по душе.
Хиджиката подавляет тяжелый вздох:
- Дали ками подчиненных... Еще что-то сказать хочешь?
- Хиджиката-сенсей, еще по поводу этого... из Эдо. Ито Кашитаро. Яманами-сенсей с вами об этом поговорить хотел.
- Ну зови его сюда, поговорим.
Яманами, войдя и обменявшись поклонами с Кондо и Хиджиката:
- Лису сажать в курятник неуместно,
Известна с давних пор премудрость эта.
Друзья, прошу, послушайтесь совета -
Собакам посреди волков не место!
Их помыслы от чистоты далеки,
Заслышат лай - его подхватят тоже.
Приняв их, мы наверняка не сможем
В отряде избежать опасной склоки.
Хиджиката (тихонько, Кондо на ухо): - Коллега хорошо говорит, заслушаешься.
Кондо, так же тихо: - А что он говорит?
Хиджиката: - А пес его знает. Надо бы переводчика.
Кондо: - Дзюнпачи-кун... Дзюнпачи-кун, хотелось бы... так сказать, в общих чертах понять, о чем Яманами-сан говорит.
Дзюнпачи: - Да понять-то его, господа командиры, немудрено. Он говорит, в отряд взять Ито - крайне плохо.
Кондо: - Кого, Ито Кашитаро?
Яманами: - Да, Кондо-сан.
Хиджиката: - А что с ним не так? Я к нему специально шпионов подсадил, все его разговоры подслушиваем. Он только о благе нашей страны и думает. Одно слово - блаженный болван... в смысле, идеал человека и самурая. Так что его за это - сеппуку заставлять совершить?
Яманами: - И вы ему на слово верите, Хиджиката-сан?
- А что мне, письменный опрос ему устраивать? Было бы у него что-то на уме - в первый же день ученичку своему проболтался бы, что он хочет нас устранить и Шинсен использовать на службе у роялистов.
Яманами: - Не верится, что слепы вы, мой друг, так.
Хиджиката: - До-ожили. Так мы теперь с вами еще и друзья, оказывается. Не знаю, как вас, а меня от вашей лисьей физиономии с первой секунды с души воротило, как только вы на порог Шиэйкана ступили, гемморой вы наш в заднице Шинсена.
Яманами, вскинув голову: - Пусть будущее нас тогда рассудит.
Уходит. Хиджиката вслед: - Рассудит-рассудит, не сомневайтесь! Счас фанатки разберутся, кто из нас эгоистичный шизофреник, а кто - няшечка кавайная!
Кондо, поглядывая на прихреневшего Дзюнпачи: - Э-э... Тоши, может, не стоило?
- Стоило, Кат-чан, стоило. С ним ссориться - вообще моя профессиональная обязанность. Профессион де фуа! А родинку эту я отлеплю к чертям, буду без нее ходить. Я так значительно красивей, правда?
Эпизод седьмой.
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми.
"Волки Мибу". Казармы Шинсенгуми.
Кондо и Хиджиката во внутреннем дворике.
Кондо: - Ну когда же эта фанатка свой компьютер починит, а? Я соскучился уже по нашему сюжету. Там у меня семья, жена, любовница, а здесь...
Хиджиката: - А здесь всех гейш подлые Чошу и Сацума порасхватали. И наш Дзюнпачи-кун, чтоб ему пусто было. Лезет поперед командиров в веселый квартал... В чем дело, Одзеки-сан?
- Капитан Окита вернулся с задания... с арестованным. Вы должны вынести приговор.
- Да, придется нашего Яманами-сана к сеппуку приговорить. Ай-я-яй, беда-то какая! Как же он так, а? Прятаться лучше надо, когда из отряда уходишь... А чего это ты, Одзеки-сан, на меня так смотришь? Уж не думаешь ли ты, что я во всем виноват?!
- Что вы, что вы, не то чтоб так прямо...Они сейчас на внешней галерее, Хиджиката-сенсей.
- А мне обязательно туда идти? Командир, сходи ты за меня, а?
- А чего я так сразу? - обменявшись взглядами с другом, - Тоши, пошли вместе, а?
Идут вместе по коридору. Хиджиката трогает идущего навстречу Кано за плечо: - Кано-сан, пятьдесят рё заработать хочешь? Только чур мне десять процентов отдать. У меня тут одна идея есть. - Шепчет Кано на ухо. Просиявший Кано кивает головой: - Сделаем!
Хиджиката догоняет Кондо, и они вместе выходят на галерею. Кондо, колупая пол пяточкой: - Э-э... нну...
Яманами: - Послушай, Кондо-сан, довольно.
На этот раз и вы услышьте точно.
Пришел успех - куда девалась дружба?
У чести стало много толкований.
Вам изменить свои порядки нужно.
Что ж до меня, то я прощаюсь с вами.
Хиджиката - Кондо: - Скажи что-нибудь, видишь - человек надрывается.
Кондо: - Э-э, Яманами-сан, я понимаю, что вам хотелось с любимой женщиной сбежать. Я тоже по жене и любовнице скучаю. Они у меня такие милые. Так меня любят, и между собой подружились.
На лицах всего Шинсена отчетливо читается: "Ой, дурак, ой, дурак". Кондо, окончательно смешавшись: - Ну, мы с Хиджикатой пойдем на крылечке поплачем. Яманами-сан, вы тут побудьте за старшего, распорядитесь казнью, похоронами...
Хиджиката: - Ты что несешь, гад!
Кондо: - Ну тогда вы, Ито-сан, присмотрите за всем. Идем, Тоши.
Друзья усаживаются на веранде при свете восходящей луны. На лице Кондо блестят дорожки слез.
- Устал я, Тоши. Не понимаю я их, психов этих местных. Обратно хочу, к нам в сюжет.
- Я тоже, - шепчет Хиджиката. - Я тоже.
На веранду, ступая на цыпочках, выходит Кано:
- Хиджиката-сенсей... Хиджиката-сенсей, накрылись ваши пять рё. Яманами деньги давать отказался... Ну-ну, Кондо-сенсей, Хиджиката-сенсей, не стоит так расстраиваться, он отказался - с другого сдерем...
- Заткнись! - грозно рявкает Кондо. - Ты ничего не понимаешь!
И они с Хиджикатой разражаются громкими рыданиями.
Эпизод восьмой.
Тайгодорама. Казармы Шинсенгуми.
Тайгодорама. Казармы Шинсенгуми.
Хиджиката работает за заваленным документами столом. Приоткрываются фусума, в комнату проскальзывает Окита.
- Хиджиката-сан, не стоит так много работать. Вы совсем про нас забыли, а нам без вас так одиноко. Как же отряд без своего демона?
Хиджиката, не отрывая глаз от документов, непередаваемым тоном: - Без своего демона?
Окита, сияя улыбкой до ушей: - Конечно. Без Хиджиката-сана мы никого не арестуем, не запытаем и к ликвидации не приговорим...
Хиджиката медленно поднимает на Окиту взгляд... кто видел "Ловлю" и "Они-ни-нару" - поймет, какой.
- ...а Хиджиката-сан в последнее время такой ску-учный, грустный. Давно, наверное, никого к сеппуку не пригова...
Хиджиката - тихо и выразительно, с безумными глазами вырывая меч из ножен: - Ну, мля, в япону твою мать!...
Окита: - КАРАУУЛ!!
* * *
Сайто, Харада и Нагакура беседуют, прогуливаясь по улочке Мибу:
- Хороший парень - наш Окита-кун.
- Такое солнышко светлое, любому настроение поднимет.
- Не говори. Хиджиката-фукучо до того грустный и нелюдимый был, а теперь повеселел, взбодрился. Пятый круг за Окитой вокруг Мибу нарезает.
Окита налетает на компанию с воплем "СПАСИТЕ ОТ ПСИХА!!!" и прячется за спиной Сайто. Харада и Нагакура вцепляются в Хиджикату, изо всех сил удерживая его на месте.
Нагакура: - Хиджиката-сан, успокойтесь! Это же Окита, ваш друг, он вам почти как брат.
Хиджиката, вырываясь: - Я этого тваренка сейчас по дружески... по братски... Одним ударом, чтоб не мучился.
Окита, всхлипнув: - Видите? Совсем рехнулся. Друзей не узнает.
Подоспевший Кондо обменивается несколькими словами с кое-как взявшим себя в руки Хиджикатой и торопливо уходит вместе с ним. Капитаны, все еще переводя дыхание, смотрят им вслед. Харада, потрясенно: - Да-а, дела-а.
Нагакура: - Они в последнее время какие-то сами не свои. Помните - раньше, бывало, по целым дням с ними сидели, обсуждали, кому какая девушка нравится, кто кого бросил, кто с кем встречается да стоит ли с ними встречаться. А теперь только одно от них и слышишь - "там патрулируй", "этого заруби", "за тем проследи", "того потренируй". "Игра стоит свеч" при них не говори, Яманами не упоминай. То ли даймё какими-то себя возомнили, то ли рехнулись вконец.
Сайто: - Вы считаете, что их уже пора как Серидзаву-сана? Ночью в постельках?
Нагакура: - Я считаю, что об этом надо с Мацудайра-сама поговорить.
Эпизод девятый.
Тайгодорама. Резиденция Мацудайра Катамори.
Тайгодорама. Резиденция Мацудайра Катамори.
Нагакура и Харада стоят возле ворот резиденции. Сайто через приоткрытую щелку в воротах беседует с одним из старших самураев Айдзу:
- ... Одно слово - псих. А командир Кондо еще хуже. Раньше только и думал, как настоящим самураем стать, а теперь ему, видите ли, неважно, будь хоть крестьянин ты, хоть самурай. Демократ хренов! Так ему, чего доброго, взбредет, что все сословия в правах уравнять можно... Ага... Ага... С катана и вакидзаси - холодное оружие(!). А главное - с хвостами... Я непьющий!
Нагакура тихо: - Сайто-сан, ты ври, да не завирайся.
Сайто: - Честное самурайское слово. Ждем решения Мацудайра-сама.
Ворота закрываются. Капитаны Шинсена пускаются в обратный путь к казармам. На полдороге их догоняет юноша, одетый в цвета Айдзу, и вручает Нагакуре письмо с княжеской печатью. Харада и Сайто, заглядывая Нагакуре через плечо: - Ну, что там?!
- Написал - "Служите как служили". А еще написал, - окончательно помрачнев, - что нам улицы почаще патрулировать надо и поменьше в казармах и тавернах сидеть, про любовниц своих языками трепать.
Эпизод десятый.
"Волки Мибу". Резиденция Сайго Такамори.
"Волки Мибу". Резиденция Сайго Такамори.
К Сайго подходит его секретарь: - К вам гейша, милостивый князь. Принять просит.
- Проходите, проходите. Прекрасная гейша, очень рад.
- Я Кацуру к вам убедила прийти.
Оторопевший секретарь: - Кацура Когоро к господину Сайго Такамори.
Входит Кацура. Главы кланов при деятельном участии Икумацу начинают обсуждать, кто стремится вернуться в столицу, а кто - место у трона занять. Приятную и оживленную беседу вновь прерывает секретарь:
- Кондо Исами и Новое ополчение Шинсенгуми к господину Сайго Такамори.
Сайго, переглянувшись с Кацурой и Икумацу: - Э, нет, нет, сколько можно! Обеденный перерыв!
Секретарь: - Князь трапезничать желает!
Пока обсуждение будущего блага страны продолжается за обеденным столом, Кондо и Хиджиката переминаются у входа в резиденцию, поглядывая на стоящего рядом Окиту.
Кондо: - Нет, ну сколько можно есть!
Хиджиката: - За троих жрет, зараза. За себя, за Айдзу, и место Кацу Кайшу, я слышал, он тоже себе пригреб.
Кондо: - Тоши, а может, зря мы все это задумали, а?
Хиджиката: - Нет, не зря. Услать их куда-нибудь надо. Они и раньше на нас косились, а после того сеппуку точно что-то подозревать начали. Недаром Окита вместе с нами поперся, одних отпускать не захотел.
Секретарь: - Входите, князь изволит вас принять.
Кондо, Хиджиката и Окита входят и опускаются на одно колено. Сайго, уже сменивший компанию Кацуры и Икумацу на окружение доблестных телохранов, делает знак рукой, разрешая подняться. Хиджиката, поднявшись и подходя к Сайго, тихо:
- Пресветлый князь, вы, говорят, хотите с Чошу союз заключить? Наш отряд этому воспротивиться может. Они ведь болваны лбом упертые. На войну их куда-нибудь отправить надо.
Тут замок Кофу есть недалеко -
Большая, укрепленная твердыня.
Там перемочат весь отряд легко,
У вас потом проблем не будет с ними.
А ружья им не стоит выдавать -
Тогда им будет проще воевать.
Сайго пошатывается, его подхватывают бдительные телохраны. Князь, придя в себя и вернув глаза со лба обратно в глазные орбиты, выдавливает тоном искреннего охренения:
- Вот и прекрасно. Чтобы поощрить
Такое... кгм... непредвиденное рвенье,
Название отряда изменить
Считаю должным я без сожаленья.
Окита: - Кондо-сан, у нас название отбирают!
Радостно-улыбчивый Кондо: - Да пусть забирают! Я-то думал, Господи!...
Сайго шлепается на руки вовремя подскочивших телохранов. Кое-как оклемавшись, срывающимся голосом:
- Прекрасно... замечательно... Тогда
Последнее, надеюсь, на сегодня.
Еще остались ваши имена,
В истории записанные кровью.
Хаято Найто, Окубо Ямато,
По-моему, подходит для солдата.
Окита: - И имена отобрать хотят. Как же так, Кондо-сенсей!
Кондо: - Командир знает, что делает! - радушно улыбаясь Сайго, - Забирайте!
Телохраны уволакивают рухнувшего в обморок князя. Хиджиката: - Ну что, отметим поход на Кофу. Ты с нами, Окита-кун?
Окита, прихреневший не меньше Сайго, но кое-как держащийся на ногах: - Н-нет. Нет, спасибо. Я пойду. Мне нужно с Сайто-саном поговорить.
Эпизод одиннадцатый.
"Волки Мибу". Чайный домик.
"Волки Мибу". Чайный домик.
Кондо и Хиджиката перед столиками с изысканными блюдами, играют на сямисенах и танцуют гейши - своеобразный банкет на двоих.
Хиджиката, наливая вино в чарки себе и Кондо: - Местные уже выступить должны. Воображаю, какая скоро драка под Кофу будет. Ну, вздрогнули!
Одним глотком осушают чарки. Кондо, опуская глаза: - И все же нехорошо...
- Чего-чего?
Кондо, нерешительно: - Нехорошо мы поступаем с ними, Тоши. Они ведь наши друзья. Неправильно это. Недостойно самурая.
- Друзья? Опомнись, наконец! Наши друзья остались там, у нас в сюжете. А эти - неизвестно что. Здесь Сайто каждый день бритый! А Окита... Разве это Окита? Он последнее время постоянно смурной ходит. Ду-умает. О чем думает - черт его знает. Оките думать вообще не положено.
- Но...
- И хватит мямлить уже. Так надо. Как я сказал, так и будет.
Кондо, с тяжелым вздохом: - Ладно. Только мне все равно стыдно. Я сегодня с горя напьюсь. Впервые в жизни. - Решительно осушает чарку. Хиджиката качает головой и выпивает свою.
Когда планы Кондо на вечер уже близятся к достойному завершению, в комнату вбегает Тэцу и отвешивает поклон.
- Прошло три года, я пришел опять.
Меня принять в отряд вы обещали.
Дела у вас все хуже, говорят...
Кондо бьет кулаком по столику, опрокидывая его, и тяжело, шатаясь, поднимается на ноги.
- Эт-то у кого дела все хуже?! Не позволю... про отряд такие слухи распускать. Распустились тут... без меня.
Гейши успокаивают Кондо. Хиджиката, качая головой: - Э-э, да ты, кьекучо-сан, нарезался.
В комнату галопом влетает перепуганная майко.
- Хиджиката-сан!!... Хиджиката-сан, ваш отряд взбунтовался. Говорят, командиры - не настоящие!
Хиджиката (тихо, Кондо) : - Дорогой кьекучо, мы пропали.
- Я т-требую продолжения банкета!... К-как - пропали? Почему?!
Хиджиката, обнажая меч: - Не знаю, почему, но драться буду до конца. Я им не Сакамото Рёма, в гейши живым не сдамся.
Эпизод двенадцатый.
Тайгодорама. Мокнущая под дождем деревушка. Бойцы Шинсена прячутся от дождя в покинутые жителями дома. У входа в просторный дом, стоящий на площади, маленькое столпотворение - Сайто со знаменем в руке порывается войти, его удерживают рядовые.
- Сайто-сан, Сайто-сан, не надо. Он и раньше-то психом был, а после казни Кондо-сенсея, небось, окончательно умом рехнулся. Я ведь с ним к Кацу-сенсею ездил давеча, под дверью сидел, так он так орал - на Кюсю, думаю, было слышно. Вы здесь, говорит, не три в одном, а я не ваш вассал, так что пишите письмо по хорошему, иначе... Слышу - Кацу-сенсей лепечет что-то, мол, казнь нашего командира во благо страны пойдет. А потом не знаю, что там было, только помер Кацу-сенсей от инфаркта, и письмо написать не успел. Пожалуйста, Сайто-сан, хоть оружие с собой возьмите.
- Искренность в моем сердце и на этом знамени не нуждается в оружии. Прочь с дороги!
Рядовые расступаются. Кто-то робко напутствует Сайто: - Вы его знаменем по темечку, если буянить начнет...
Сайто со знаменем проходит в центральную комнату, бросает взгляд на Хиджикату, сидящего, привалившись спиной к стене и закрыв лицо руками, решительно упирает древко "макото" в пол:
- Хиджиката-сан... Хиджиката-сан, знайте - даже со смертью командира Шинсенгуми не уничтожен! Пока есть это знамя, Шинсенгуми существует! Это знамя - моя жизнь! И я буду защищать его, пока я жив, даже если я останусь один, Хиджиката-сан! Пока я жив, Шинсенгуми существует!
Хиджиката, жестом бесконечной усталости отнимая руки от лица: - Когда вы так говорите, Сайто-сан, ощущение такое, что вы... бредите.
- Но вы должны знать!...
- Уже знаю. И жители соседних деревень знают. И жители десяти окрестных провинций - тоже. На Хоккайдо еще не все в курсе, правда. Вы проорите все это еще раз, погромче, чтобы и там уже все знали наверняка.
Сайто, отвернувшись: - Я хотел вам помочь.
- Помочь... Я сейчас одного у судьбы прошу, Сайто-сан, - рядом со своими людьми умереть. Под своим знаменем. В своем сюжете. А тут вы мне не помощник. Вы же не сможете чертовой фанатке компьютер починить.
Сайто, вскинув голову: - Я с самого начала...
Хиджиката с нетерпеливым жестом: - Прошу вас, Сайто-сан. Вы же сейчас хотите рассказать в подробностях, как вы с самого начала догадались, что мы не настоящие, как вы беспокоились за своих друзей и , несмотря на это, делали все возможное, чтобы помочь мне и Кондо. А я должен буду вам в ответ рассказать, как нам нелегко было привыкнуть к этому сюжету, как мы тосковали по своим друзьям, но, несмотря на это, были рады, что с вами познакомились, и благодарны вам за службу. Верно?
Сайто кивает.
- Вот и давайте считать, что мы друг другу все это уже сказали. Мне ведь осталось недолго - всего одна серия, а дел еще до чортика сделать предстоит. А вам тем более работать тридцать лет за всех, кто погиб.Так что ступайте, отдохните, пока время есть, и я тоже подремлю немного.
Сайто склоняется в поклоне и уходит. Хиджиката медленно закрывает глаза. Открывает их снова. Видит знакомую комнату в казармах Шинсена. Медленно поднимает руку и смотрит на рукав светло-голубого хаори с люрексом.
- Что это? На самом деле все было? Или приснилось? Тайгодорама... фанатка... Ах да, командира ведь казнили...
Входят Кондо и Яманами. Хиджиката, слегка растерянно: - Вы живы?
Кондо, улыбаясь: - Да вроде, были с утра.
Хиджиката, с места в карьер: - Вот и прекрасно. Яманами-сан, мне хотелось бы о ваших закулисных интрижках поговорить.
Кондо и Яманами обмениваются обеспокоенными взглядами. Кондо: - Тоши, не стоило тебе на себя всю эту дрянь с арестами и пытками заговорщиков взваливать. Ты так совсем с ума сойдешь.
Яманами: - Я согласен с командиром. Друг мой, вам надо отдохнуть, а потом я с вами с удовольствием поговорю о моих интрижках.
Хиджиката: - Хватит из себя бодхисатву корчить, Яманами-сан! Признавайтесь - Хараду с Нагакурой вы подстрекали письма Мацудайра Катамори писать?1
Кондо и Яманами обмениваются о-очень обеспокоенными взглядами. Мягко и убедительно: - Никакого Мацудайра Катамори у нас в Киото нет.
- И никаких Харады с Нагакурой у нас в отряде тоже нет.
Хиджиката: - Правда?
- Честное самурайское слово.
- УРА!!
КОНЕЦ ФИЛЬМЫ.